ПРОДОЛЖЕНИЕ
Ян Непомнящий: "Чем больше слухов о моей работе с Карлсеном, тем веселей"
17 января 2014
Е.СУРОВ: Владимир спрашивает: «За счет чего вы можете усилить свою игру?». Продолжаем эту тему. Если поставить себе цель в ближайшее время усилиться, то за счет чего? «И надо ли для этого менять творческий дебютный план на конвенциональный?» – пишет Владимир. Я надеюсь, вы успели до эфира посмотреть, что означает это слово.
Я.НЕПОМНЯЩИЙ: Я посмотреть не успел, но у меня есть некоторое представление о значении этого слова, уж простите. Я бы сказал так: нет того, где бы нельзя было усилить мою игру, везде еще много работы. Конечно, хорошо примерно понимать, куда надо ставить фигуры, но нужно еще… Скажем, есть какие-то вещи, которые не требуют доказательств, но в целом ты должен доказательства знать неплохо. То есть я знаю, почему тот ход плохой, а тот – хороший, но объяснить даже самому себе я это не всегда могу. Думаю, что у некоторых шахматистов такое ощущение точно есть. Потом оказывается, что ты на самом деле был прав или неправ. Но в целом очень непросто научиться глубже разбираться в позициях, в самой шахматной игре, в ее закономерностях. Это касается всех стадий партий, это касается подготовки. Кроме того, усиление своей игры – это еще и проблема мотивации, проблема физической формы, проблема психологической подготовки. Так что тут усилений не то чтобы тьма, но все известные аспекты шахматной игры на сегодняшний момент – спортивные и чисто шахматные, если их разделить на две части – нуждаются в переработке и усилении. Что касается репертуара, то он может быть вполне устоявшийся. Конечно, его нужно расширять, и это проблема для всех, потому что сейчас дебюты довольно быстро затираются до дыр. Сейчас даже уже некоторые любители – относительные любители, конечно – могут изучить дебют на уровне хорошего гроссмейстера, и по партиям гроссмейстеров, и по каким-то книжкам, и по рекомендациям, и по интернет-базам. Поэтому, конечно, надо постоянно искать что-то новое и периодически варьировать. Например, я сегодня посмотрел начало партии Раппорт – Домингес: 1.с4 с5 2.Nc3 g6 3.g4. В принципе, можно, наверное, и так играть в шахматы. Можно еще было пойти b4, а также f4 и h4, и я думаю, что все это мы еще увидим в исполнении Раппорта. Конечно, это все немножко абсурдно. Я не знаю, как сейчас там партия стоит…
Е.СУРОВ: Партия стоит «-6», как показывает компьютер.
Я.НЕПОМНЯЩИЙ: Ага. Ну, в какой-то момент мне казалось, что Домингес просто переиграл. Потому что с кем-то такая игра, наверное, имеет смысл, но не с Домингесом. Это немножко другого типа шахматист, психологически его таким образом выбить довольно трудно. А сам по себе он всегда удивительно гармонично ставит фигуры. То есть этим его можно только заставить улыбнуться. Я там не присутствовал, не знаю, но думаю, что там улыбался не только он.
Е.СУРОВ: Кстати, для вас это тоже довольно типично – создавать какими-то своими необычными ходами психологические проблемы для соперника. Но вы, судя по всему, тщательно подбираете, с кем можно так играть, а с кем нельзя. И знаете, что с Домингесом лучше не играть. Или это для вас нетипично?
Я.НЕПОМНЯЩИЙ: Да нет, я просто хочу ставить проблемы человеческими ходами, необязательно для этого играть, условно говоря, на первом ходу h4–h5, так ведь тоже можно ставить вопрос. Естественно, что с разными соперниками я играю по-разному, но в целом…
Е.СУРОВ: Нет, есть ведь разные способы. С кем-то вы, простите, на всю партию потратите десять-пятнадцать минут, загнав его непременно в цейтнот.
Я.НЕПОМНЯЩИЙ: Честно говоря, это не зависит от соперника, это зависит от позиции – знакома она мне или нет, сложная она или нет, есть ли у меня какой-то выбор: играть так или нет. Потому что время за шахматной партией можно тратить и просто так, условно говоря, дать себе установку, чтобы не делать ходы быстрее, чем за три минуты. О чем-то подумать – например, о погоде или о том, что вечером будет идти по телевизору, вспомнить и обдумать какие-то новости. Но при этом если позиция хорошо известна, каждый ход изучен и просмотрен, и в этом есть уверенность, то, в принципе, тратить на это время большого смысла нет. Тем более, что сейчас контроль убыстряется, в целом имеется такая тенденция. Сейчас уже мало где играют полтора до упора или полтора плюс тридцать минут после сорокового хода. И когда возникает момент, что нужно решать серьезные проблемы, то иногда времени остается меньше, чем хотелось бы. Поэтому транжирить время нет большого смысла. Я в этом плане стараюсь действовать более экономично. Иногда это действительно выглядит так, что у меня остается час сорок после сорокового хода, и добавляется тридцать минут – получается, что я еще немножко времени «наварил». Но это некоторое заблуждение – полагать, что я пытаюсь кого-то там загнать в цейтнот. Просто кому-то удобнее играть быстрее, кому-то медленнее.
А насчет постановки непосредственно психологических проблем перед соперниками… Да, с кем-то такая абсурдная игра на грани фола имеет шансы на успех, с кем-то меньше таких шансов. Но мне кажется, условно говоря, играть на третьем ходу g4 – это уже абсурд ради абсурда. То же самое – будапештский гамбит Со с Гельфандом. Ну и потом была еще какая-то партия, кажется, Войташек – Джобава.
Е.СУРОВ: Да-да, там было то же самое.
Я.НЕПОМНЯЩИЙ: Ну, в будапештском была какая-то более или менее проторенная теоретическая ветвь, как мне показалось. Этот дебют довольно старый, и сам по себе он, наверное, не так плох тем, что не проигрывает. Но у белых там есть несколько способов, как получить перевес.
Е.СУРОВ: А почему же так получается? Наверное, вы не единственный, кто знает, как белыми в будапештском гамбите получить перевес. Но почему такие шахматисты уровня Гельфанда, Войташека не только не выигрывают, но даже проигрывают?
Я.НЕПОМНЯЩИЙ: А почему бы и нет, я не понимаю? Кроме того, что дебют, там же еще есть, я слышал, другие стадии партий – миттельшпиль, эндшпиль, – и в каждой из них не то чтобы противопоказано ошибаться, но считается, что лучше играть как-то сильнее, точнее. И Гельфанд, и Войташек проиграли ведь не в дебюте, не потому, что там был супергениальный дебют или супернеясная позиция, которую никто не понимает. Напротив, позиция там была довольно простая. Просто еще и психологические причины. Возможно, Гельфанд считает, что будапештский гамбит можно играть по-разному. Войташек, по-моему, получил позицию хорошую, но после этого сделал серию каких-то совершенно невообразимых ходов, там был какой-то прорыв, по-моему, f2–f4. В общем, удивительное было рядом.
Е.СУРОВ: Хорошо. Тогда еще один вопрос от Владимира: «Расскажите, пожалуйста, какую-нибудь интересную или смешную историю из вашего сотрудничества с Магнусом. Как вы считаете, оно принесло вам реальную пользу в шахматном плане?».
Я.НЕПОМНЯЩИЙ: Вы знаете, меня перед матчем корреспондент «Московских новостей», если не ошибаюсь, тоже просил рассказать какую-нибудь интересную занимательную историю. Я как-то тогда не нашелся, что ответить, и он так и написал, что я никаких историй не знаю. Кто-то что-то рассказал – Свидлер рассказал, Гельфанд рассказал, – а у меня то ли память короткая, то ли со мной ничего особенно запоминающегося не происходило. Так что…
Е.СУРОВ: И с тех пор вы ничего так и не придумали?
Я.НЕПОМНЯЩИЙ: Да. Если поискать в Интернете, погуглить, то можно найти эту статью в «Московских новостях», она была перед матчем. Не помню, как она называлась, но там точно что-то рассказал Свидлер и Гельфанд.
А что касается пользы, то, опять же, сложно судить. Я думаю, что польза, несомненно, есть. Но у меня есть такое подозрение, что Карлсен все-таки несколько больше вынес из этого общения, по крайней мере, на данный момент. Может быть, это можно будет оценить только по прошествии какого-то серьезного времени. Конечно, с ним было очень интересно пообщаться. Он вообще человек довольно интересный, с моей точки зрения. Скажем так, с ним нескучно. А что касается шахмат, то тут можно довольно долго рассуждать, а можно просто посмотреть на результаты и понять, может это быть полезным или нет.
Е.СУРОВ: Еще один вопрос: «Пытались ли вы когда-нибудь заглянуть в будущее? И если да, то какими вы видите шахматы лет через десять?».
Я.НЕПОМНЯЩИЙ: Я заглядывать в будущее не силен. И даже если буду пытаться это сделать, то каких-то эзотерических знаний у меня для этого нет.
Е.СУРОВ: Это не ваша тема.
Я.НЕПОМНЯЩИЙ: Да, она немножко в стороне от меня отстоит. А касательно того, какими будут шахматы через десять лет… Мне кажется, что сейчас курс на компьютеризацию все-таки очень сильно виден, и ситуация развивается и растет именно в эту сторону в прогрессии, скорее, геометрической – то есть чем дальше, тем больше. Вот у вас было недавно интервью с Саней Вуксанович – а она как раз одна из тех, кто стоит у истоков сайта с шахматными дебютами chessopenings24-7.com. Вот это яркий пример того, что ждет шахматы. Представьте себе, что будет несколько таких сайтов, и они все будут продавать любителям и профессиональным шахматистам дебюты. Или кто-то разозлится, в конце концов, сделает бесплатную дебютную базу и выложит там все. Иногда этим грешат даже действующие шахматисты. Была забавная история, как, кажется, Ван Вели опубликовал… В общем, предыстория такая. Ему стало обидно, что все думают, что он так плохо знает дебют, ничего не учит, шахматами не занимается, поэтому часто проигрывает уже в дебютной стадии. А у него была версия, что просто он знает слишком много и в какой-то момент просто забывает, какая линия первая, а какая – пятая, и делает ход по пятой линии. А это известно, к чему приводит. И вот он как-то опубликовал в «New in Chess» какой-то свой хороший, довольно качественный анализ острого «Найдорфа» в сицилианской защите. Журнал вышел, и буквально в том же месяце или через месяц состоялась его партия с Накамурой, где он вышел по этому варианту и сделал ход, который у него был помечен то ли одним, то ли двумя вопросительными знаками. Поэтому еще через два хода он сдался, примерно на восемнадцатом ходу. Так что думаю, что эта мысль – всем показать, что мы тоже что-то знаем, – она всех посещает.
Но в целом, я думаю, дебюты уже настолько изучены, что будет много последователей у Раппорта, который ходит g4 уже на третьем ходу.
Е.СУРОВ: Это приведет только к этому? Или к чему-то более?..
Я.НЕПОМНЯЩИЙ: Я думаю, что это будет стоять во главе всего, если, конечно, не будет какой-то читерской суперпроблемы – а я думаю, что все-таки найдут какое-то решение, чтобы с этим бороться. Думаю, что в каком-то обозримом будущем будет жеребьевка дебютов, как в шашках, либо будет какой-то уклон в сторону шахмат Фишера, либо будут делать жеребьевку непосредственно перед партией, не знаю. Тут сложно сказать, можно только фантазировать.
Е.СУРОВ: Кстати, о всяких вариациях в правилах. Об этом тоже есть вопрос, вот я читаю: «Сейчас внедряются «антишахматные» правила – запрет на ничейное соглашение, ноль за опоздание, «футбольная» система, и так далее. Как вы относитесь ко всем этим идеям?».
Я.НЕПОМНЯЩИЙ: «Антишахматными» я бы их не стал называть, они идут немножко вразрез с консервативными представлениями, что, например, за победу очко, за ничью пол-очка, за поражение ноль. А «футбольная» система… Не могу сказать, что она очень хороша, но она и не плоха для некоторых турниров. Если турнир типа шесть-восемь человек в два круга и есть вероятность того, что результативность может резко упасть, то можно как-то попытаться ее немножко встряхнуть не то чтобы шоковой терапией, но создать какую-то очковую разницу в сторону победы. Чтобы две ничьи не были эквивалентны одной победе. Думаю, что в этом есть здравое зерно. Ставить ноль за опоздание – это, мне кажется, довольно глупо. Это правило ни на что не влияет, а все эти разговоры о том, что футболисты выходят на поле вовремя, и не бывает такого, что десять человек пришло, а одиннадцатый не пришел, – это тоже чистой воды демагогия. Но мне кажется, что это правило уже стали отменять, оно осталось только на турнирах типа чемпионата мира и прочих подобных. Но я думаю, что и там его в скором времени заменят на пять-десять минут опоздания, как минимум, а может, на пятнадцать, и больше. А может, вернутся к старому формату.
Е.СУРОВ: А дресс-код?
Я.НЕПОМНЯЩИЙ: Это опять же зависит от статуса турнира. Если организаторы хотят, чтобы все выглядели чинно, потому что там много зрителей, там идет трансляция и прочее, то я думаю, что, по крайней мере, в круговых турнирах это имеет смысл требовать. А в опен-турнирах… Чтобы люди не приходили в шлепанцах и в майке – такое вводить можно. Более жесткие требования, чтобы все приходили в костюмах или в джинсах и рубашке, – я думаю, что это тоже немножко абсурдно.
Е.СУРОВ: Я даже знаю один пример, когда кто-то пришел в шлепанцах и в майке.
Я.НЕПОМНЯЩИЙ: Я думаю, что примеров таких очень много.
Е.СУРОВ: Я еще смотрю вопросы. «Какие у вас амбиции… какие шахматные мечты…». Ну давайте, какие у вас шахматные мечты?
Я.НЕПОМНЯЩИЙ: О шахматных мечтах – это единственный вопрос, над которым я даже успел немножко подумать, потому что он интересный. И пришел к выводу, что, наверное, я мечтаю сыграть одну или несколько партий, которые останутся в истории, за которые мне будет не стыдно и которые можно будет потом использовать в качестве учебного материала, в качестве примера хорошей игры. То есть чтобы не просто выиграл или провел какую-то хорошую комбинацию, а чтобы была действительно хорошая стройная игра, логичная от начала до конца. Если не получится сыграть целую партию, то хотя бы провести достойный миттельшпиль или эндшпиль на каком-то одном, довольно высоком уровне. Необязательно на компьютерном, но просто…
Е.СУРОВ: …чтобы осталось в истории?
Я.НЕПОМНЯЩИЙ: Нет, чтобы просто осталось приятное впечатление от этой партии. Не то чтобы она была суперобразцовая, но что-то около того.
Е.СУРОВ: А у вас такой партии пока нет?
Я.НЕПОМНЯЩИЙ: Не знаю. У меня есть несколько хороших партий, но в целом безошибочных, наверное, нет. Какие-то хорошие отрывки – они у всех бывают. Так что я надеюсь, что мне еще предстоит ее сыграть. Ее или их – несколько таких партий. Ну, и просто научиться хорошо играть в шахматы – это тоже не вредит, потому что нет предела совершенству.
Е.СУРОВ: Тогда уж ответьте и на следующий вопрос: «Есть ли планы на чемпионство – имеется в виду, мира, – или вы просто планируете быть в когорте сильнейших?».
Я.НЕПОМНЯЩИЙ: Может быть, я покажусь немножко амбициозным, но вообще, чтобы оправдать мои занятия шахматами с пяти лет – то есть в пять лет я научился играть, а потом занимался с разной степенью интенсивности, – чтобы оправдать все то время, которое было этому посвящено и в это вложено, нужно, по крайней мере, попытаться. Хотя если бы я занимался не с пяти лет, а с пятнадцати, то сказал бы то же самое. Конечно, нельзя ставить вопрос под таким углом, что либо да, либо все пропало, все сгорело, все было напрасно. Но я считаю, что каждый, кто серьезно настроен и имеет некоторые шансы, должен попробовать. Или хотя бы думать об этом и стремиться к этому необходимо. Тут двух мнений быть не должно.
Е.СУРОВ: Еще вопрос. Сформулирован он так: «Почему многие гроссмейстеры: Свидлер, Халифман, Крамник и так далее – считают, что вы пытаетесь подражать по манере игры Морозевичу?». Я, честно говоря, об этом не знаю. Они считают так или нет?
Я.НЕПОМНЯЩИЙ: Я не знаю, считают они так или нет. Мне кажется, это вопрос 2005 или 2006 годов, и он немножко устарел.
Е.СУРОВ: То есть не пытаетесь подражать?
Я.НЕПОМНЯЩИЙ: Все играют, как умеют. Я тоже играю, как умею. Если в какой-то момент я как-то ориентировался и смотрел на дебюты и на партии именно Александра Сергеевича, то значит, наверное, это было для меня либо полезно, либо интересно. И я считал тогда, что так будет лучше. Сейчас я не знаю. Может быть, у меня и сейчас есть какие-то сходства, а может быть, нет. Тут видней со стороны. Я, честно говоря, об этом не задумывался, но вообще это вопрос, который мне несколько раз задавали раньше, несколько лет назад. Хорошо помню, что мне его задавал, по-моему, Васильев в интервью после суперфинала 2010 года. Почему-то сейчас это всплыло в памяти.
Е.СУРОВ: Может быть, это опять он задает? Да нет, вряд ли...
Я.НЕПОМНЯЩИЙ: Наверняка! Зарегистрировался на сайте и сыплет вопросами.
Е.СУРОВ: Вот опять вопрос про Карлсена: «Вы ровесник Карлсена. Было ли время, когда вы играли с ним в турнирах на равных? Не считали ли вы себя слабее Магнуса, или вы постоянно чувствовали его превосходство?».
Я.НЕПОМНЯЩИЙ: На самом деле, это очень смешной вопрос. Потому что как раз с Карлсеном у меня пока счет очень хороший, без поражений. Так было и в детстве, и сейчас – я одну партию у него выиграл и одну сыграл вничью.
Е.СУРОВ: Это вы у него в Вейке выиграли пару лет назад? Или я что-то путаю?
Я.НЕПОМНЯЩИЙ: Да, я тоже у него выиграл в Вейке. И еще его тогда кто-то обыграл, кто-то обидел. Кстати, это было уже три года назад, в 2011-м. С тех пор меня почему-то в Вейк уже не звали.
Это, наверное, тоже будет смешно звучать, но я не вижу, не чувствую его превосходства, даже сейчас. Да, превосходство – оно же в результатах, в рейтинговости, в чемпионской иерархии. Но в целом превосходство доказывается игрой. Когда ты садишься за доску, то ты имеешь шанс доказать свое превосходство или, наоборот, его несостоятельность. Это мое первое представление о превосходстве. А так… Наверное, есть люди, которые как-то сильно робеют перед шахматистами, у которых был высокий рейтинг и звание. Но у меня с детства этого не было.
Е.СУРОВ: Вообще никого нет, перед кем бы вы?..
Я.НЕПОМНЯЩИЙ: Есть неудобные соперники, но это немножко другое. Это просто можно сказать: вот тот сильный, а вот с тем вообще страшно играть, и все.
Е.СУРОВ: А перед партией вы испытываете волнение? Бывает такое?
Я.НЕПОМНЯЩИЙ: Думаю, что это почти всегда. Конечно, партии разные бывают – и менее важные, и более важные, как правило, независимо от того, с кем играешь. Нет же гарантии. Какой бы слабый шахматист напротив тебя ни сидел, какой бы низкий рейтинг у него ни был, нет никакой гарантии, что он будет играть непременно плохо, что он ошибется на десятом ходу первый раз, на двадцатом – второй раз, а на тридцатом он уже сдастся. Я очень сильно сейчас утрировал, конечно. И нет гарантии, что ты сам будешь играть очень хорошо. Каждый раз приходится доказывать свое превосходство именно за доской. То есть желательно доказать это именно за доской, а не потом, в анализе или в комментариях. А волнение – оно вообще характерно для каких-то таких единоборств.
Е.СУРОВ: Не помню кто сказал: «Артист, который не испытывает волнения перед выходом на сцену, это не артист».
Я.НЕПОМНЯЩИЙ: Можно и так сказать. Это области не совсем смежные, но в целом очень справедливое замечание.
Е.СУРОВ: Юрий Волков спрашивает: «Не раскрыли бы вы нам секрет вашей подготовки к турнирам? И как лучше и эффективней готовиться к соревнованиям?».
Я.НЕПОМНЯЩИЙ: Этот вопрос я тоже, честно говоря, видел и как раз подумал, что если я расскажу, то следующего интервью уже можно и не делать.
Е.СУРОВ: А это не в наших интересах!
Я.НЕПОМНЯЩИЙ: Да, это не в интересах сайта Chess-News, так что… Кроме того, я вряд ли поведаю что-то такое революционное.
Е.СУРОВ: Тогда Яков Зусманович просит вас рассказать о семье. «Вы родом из Брянска, – пишет он. – Расскажите, пожалуйста, о вашей семье: родителях, родственниках, – и о том, как научились играть в шахматы».
Я.НЕПОМНЯЩИЙ: Мне кажется, это будет довольно длинный рассказ. По бабушкиной линии мои корни все-таки из Белоруссии выходят. А по дедушкиной, наверное, все-таки из Брянской области, насколько я понимаю, – это Унеча, Клинцы. То есть тоже немножко были западные. Это если по материнской линии.
Е.СУРОВ: То есть в Брянской области у вас далекие корни?
Я.НЕПОМНЯЩИЙ: Да, достаточно. Касательно того, как я научился играть в шахматы – на этот вопрос я много раз отвечал. Но первый раз отвечаю на шахматном сайте, в таком узкоспециальном шахматном интервью. Думаю, что так у многих – когда в семье играют в шахматы, то и детей этому тоже учат. Либо дети сами начинают этим интересоваться, либо их этому учат. Я, например, начал интересоваться сам. Потом меня научили, потом показали какому-то кандидату в мастера спорта, который работал в гимназии неподалеку. Потом так получилось, что шахматный кружок переехал, и его открыли буквально рядом с нашим домом, и дальше я уже стал в нем заниматься более целенаправленно.
Е.СУРОВ: А когда в Москву переехали?
Я.НЕПОМНЯЩИЙ: Когда закончил школу. Я живу в Москве лет с шестнадцати.
Е.СУРОВ: Я зачитываю еще один вопрос – к сожалению, человек не представился. Это длинный вопрос. Прежде чем его задать, он хотел бы поблагодарить вас за тот вклад, который вы внесли на последнем командном чемпионате мира. Я думаю, что вы это читали. А вопрос такой: «Как вы считаете, кто из наших ребят выступит удачно в турнире претендентов? И кто реально сможет отнять корону у Магнуса Карлсена в матче за звание чемпиона мира?». Если читатель позволит, я чуть расширю вопрос – не только из наших ребят, из россиян, а вообще кто сможет, на ваш взгляд, удачно выступить в турнире претендентов?
Я.НЕПОМНЯЩИЙ: Ну, позволения читателя мы сейчас, наверное, не узнаем.
Е.СУРОВ: А вы ответьте, как сами считаете нужным.
Я.НЕПОМНЯЩИЙ: Это я так, шутки ради. Во-первых, спасибо за теплые слова, за то, что вы так высоко оцениваете мой вклад. На самом деле, он равен 1/5 или 1/6, а если считать всех, сколько нас там было, вместе с тренерами, то 1/8, если поделить на каждого.
Е.СУРОВ: Я бы сказал, 1/6 суши.
Я.НЕПОМНЯЩИЙ: 1/6 суши – это, по-моему, все-таки был Советский Союз. Сейчас уже чуть-чуть поменьше.
Так что мой вклад – это 1/8, думаю, не больше. И тут надо благодарить всех, а не только меня.
А что касается претендентов, то хотелось бы, чтобы кто-нибудь из наших занял первое место. Хотя наших там участвует примерно 50 процентов – Крамник, Карякин, Свидлер, Андрейкин...
Е.СУРОВ: Да, четверо из восьми.
Я.НЕПОМНЯЩИЙ: Так что, исходя из этого, шансы уже неплохие, даже чисто математически. Есть такая шутка, что шанс встретить на улице динозавра равен 50 процентов – либо встретишь, либо не встретишь. Так и тут – либо займут, либо не займут. Что касается шансов, то я не очень понимаю, кто будет играть – Ананд или Каруана, потому что у Каруаны шансы будут, как мне кажется, довольно неплохие. И вообще традиционно тот, кого включают в последний момент, имеет шансы несколько более высокие, чем все остальные участники. А вообще не буду оригинальным – есть рейтинг-фавориты турнира, и начать нужно, наверное, с Ароняна. Потому что он все-таки какой-то опыт уже приобрел, не то чтобы слишком горький, но отрицательный опыт предыдущего турнира, когда он хорошо шел, а потом немножко не дошел, у него начался разлад, и он какие-то партии проиграл. Если сейчас он также хорошо сумеет начать и продержаться весь турнир, то будет, по меньшей мере, некоторым фаворитом. А вообще довольно сложно сказать. По рейтингу там Дима Андрейкин немножко до других не достает. Но Дима известен тем, что очень серьезно собирается на каждую партию, со спортивной точки зрения. Так что если ему удастся подготовиться с шахматной и дебютной точки зрения, то с точки зрения спортивной борьбы он уж точно никому не уступит.
А так турнир действительно получился немножко «разношерстный» и в этом плане довольно интересный. Потому что без участия Карлсена нет такого уж явного фаворита. Хотя Магнус даже в Лондоне, где ожидалось, что он выиграет турнир, в конце имел хорошие шансы его не выиграть, назовем это так. Более того, мне даже в какой-то момент показалось, что после поражения от Иванчука он уже вряд ли сумеет прийти к финишу первым. По крайней мере, будет не на чистом первом месте. А вообще там концовка получилась довольно интересная.
В общем, я ответил на вопрос так, что никак не ответил. Я понимаю, что от меня ждали другого ответа, но не думаю, что могу как-то открыть Америку и сказать не то, что говорят какие-то сведущие в этом вопросе люди.
Е.СУРОВ: По крайней мере, математические шансы мы выяснили.
Я.НЕПОМНЯЩИЙ: Да, математические шансы неплохие.
Е.СУРОВ: И вот продолжение про Магнуса. Вопрос: «Может быть, он так велик, – пишет читатель, – что побьет рекорд самого Ласкера, а именно: сумеет продержаться на троне больше 27 лет». То есть тут вопрос: сколько нам, любителям, ждать, пока не взойдет новая звезда, которая смогла бы одолеть Магнуса? В общем, сколько он будет на троне?
Я.НЕПОМНЯЩИЙ: На этот вопрос совершенно невозможно ответить. Пока он на троне три месяца, я вы уже хотите, чтобы я сказал, не будет ли он там больше 27 лет? Может быть, это немножко преждевременно? Но в целом, мне кажется, что сейчас вообще время немножко ускорило свой бег. Даже на своем примере: четыре года назад меня считали молодым и талантливым. Прошло два год – и меня стали считать не очень молодым, насчет талантливого не знаю.
Е.СУРОВ: Что же будет еще через два года?
Я.НЕПОМНЯЩИЙ: Меня, Магнуса, Сережу Карякина – там масса народа. Потом – хоп! и там уже Каруана и Гири. А сейчас уже их всех считают возрастными, умудренными опытом шахматистами, и уже есть тот же самый Раппорт, например. А вот недавно на Кубке мира со мной случилась неприятная оказия – я вылетел от китайца, которому было то ли 13, то ли 14 лет. Так что я не думаю, что сам Магнус иметь такую цель: побить рекорд самого Ласкера. Но сейчас, мне кажется, намного проще организовать матч на первенство мира, чем тогда, да и конкуренция сейчас немножко больше.
Е.СУРОВ: Во-первых, сейчас матч практически каждый год проводится.
Я.НЕПОМНЯЩИЙ: Я думаю, что будут все-таки не каждый год, потом будет какой-то перерыв, потому что переносили турнир претендентов с ноября на март. Но если будет каждый год, то так тоже хорошо, даже интереснее. Просто серия Гран-при, насколько я понял, идет два года. Да и Кубок мира раз в два года проводится.